Ходили мы и вы походами. Сборник рассказов о подводниках - Андрей Зотиков

– Мех, мы что, ЭТО будем пить? – помощник командира заглянул в обрез и брезгливо ткнул пальцем в черную жидкость.

– Спокойно, мужики! – механик снисходительно посмотрел на товарищей. – Как говорил Карлсон, «спокойствие, только спокойствие!», никто вас не собирается травить. Инженерная мысль работает!

С этими словами командир БЧ-5 открыл один из шкафчиков под подволоком и достал оттуда обыкновенный фильтрующий противогаз. Отвернув от него фильтр, он поставил его на припасенную заранее литровую банку и водрузил сверху воронку.

– Держите конструкцию, господа, – через минуту грязный спирт, просочившись через противогазный фильтр, стек в банку. – Пожалте, мистеры, к столу, вскипело! Хотя, для контроля, профильтруем еще разок.

Мех повторил процедуру. Наконец, все было готово. В банке плескался чистый, как слеза, спирт. Правда, его стало меньше литра, но, с учетом числа участников «брифинга», этого количества должно было хватить с избытком.

Механик сложил использованные фильтры в пакет и вручил его вахтенному:

– Аккуратненько выбросить за борт вместе с мусором из отсека.

Матрос резво схватил пакет и исчез.

– Ну, что, вот теперь прошу ко мне в каюту, – механик шутливо поклонился приятелям.

Те, громко восхищаясь сообразительностью товарища, пошли следом за ним в четвертый отсек, где и «уговорили» баночку.

На этом можно было бы и закончить историю об инженерной мысли, но в скором времени она получила неожиданное продолжение. Спустя пару дней после описанных событий замполит, проверяя ночную вахту на лодке, обнаружил в пятом отсеке пьяного моториста. Матрос был наказан, проведена воспитательная работа с личным составом о вреде пьянства, особенно на вахте, но в пятом отсеке почему-то регулярно стали находить пьяных мотористов. Причем в одно и то же время – перед сменой вахты в четыре часа утра. Пытались отслеживать, провели несколько «шмонов» в отсеке, контролировали раздачу вина на обед и т.д., – ничего не помогало. Два-три моториста регулярно стали меняться с вахты в нетрезвом виде. В течение недели оставалось загадкой, ГДЕ бойцы брали спиртное? Наконец, совершенно случайно, командир моторной группы обнаружил, ГДЕ: тот матрос, которому поручили выбросить за борт испорченные грязным спиртом противогазные фильтры, приказание выполнил своеобразно – он спрятал фильтры, предварительно заткнув их с обеих сторон пробками. Спрятаны они были тоже грамотно: их прикрутили обратно к противогазам и просто поставили на штатные места в шкафчики под подволоком. Теперь ежедневно под утро, перед сменой вахты, все желающие могли слегка расслабиться: надевается такой «заряженный» противогаз на морду, делается пара-другая глубоких вдохов (как никак, в фильтре-то – чистый спирт!), и все – клиент моментально доходит до нужной кондиции!

Оказывается, инженерная мысль работает не только у офицеров с высшим образованием, но и у матросов с далеко не полным средним…

Парадоксы природы

Время для выхода в море на сдачу курсовой задачи начальник штаба выбрал изумительное: середина осени, море «горбатое», дождь не то чтобы сильный, но премерзопакостнейший, ветер соответствующий, и все в том же духе. Подводная лодка подходила к полигону боевой подготовки. Всем заядлым курильщикам была дана возможность в последний раз перед погружением подышать свежим никотином. Экипаж уже «надышался», на мостике собрались офицеры штаба и замполит лодки, причем последний, видя перед собой такую высокопоставленную аудиторию, вовсю разглагольствовал о «высоких материях».

На сигнальную вахту заступал боцман. Как всегда, перед вахтой, он собрался справить малую нужду, но гальюн в центральном посту был кем-то занят, поэтому боцман решил «отлить» на мостике. Почему не в надводном гальюне? Просто на лодках типа «С» до него слишком сложно добираться. К тому же боцман обладал весьма объемной фигурой (возьмите Сильвера из «Острова сокровищ», приделайте к нему ногу, уберите с плеча попугая, – получится наш боцман). А, заступая на вахту на свежий воздух, еще и оделся подобающе погоде, поэтому в узком надводном гальюне он попросту мог не поместиться. В таких случаях боцман использовал резервный способ облегчения мочевого пузыря: поднявшись на мостик, он пускал струйку прямо через борт.

Протиснувшись через плотную толпу флагманов на мостике и испросив «добро» у замполита, стоявшего у него на пути, подняться на сигнальный пост, боцман взгромоздил свои телеса на вершину ограждения рубки. Сменив на посту матроса-сигнальщика, он, кряхтя, приступил к поискам нужной части тела в куче своей одежды.

Пока боцман копался в собственной середине, за ним следили офицеры штаба, стоявшие внизу в ограждении рубки. Замполит же, имевший боцмана с тыла, был обращен к флагманам лицом и данного процесса, естественно, не наблюдал. Тем более что был занят любимым делом – держал речь перед аудиторией. Не могу сказать, с удовольствием ли «флажки» слушали зама, возможно, им просто некуда было деваться с мостика – все курили, по крайней мере, за действиями боцмана они стали смотреть с интересом.

Тем временем, боцману удалось в гуще одежды нащупать искомый предмет, который он не без труда вытащил на свет божий, после чего, наконец, приступил к «процессу». Между прочим, «продувание» слишком долго копившего жидкость мочевого пузыря доставляет человеку колоссальное удовольствие. В данном случае, если бы боцман потерпел еще немного, то, вероятно, получил бы оргазм от такого удовольствия – слишком долго он ждал этой минуты! Закатив глазки, боцман ловил кайф, не замечая, что допустил одну маленькую, но существенную оплошность: он встал против ветра…

Эту его оплошность заметили офицеры штаба, своевременно отодвинувшиеся к противоположному борту. Почему-то они забыли предуп-

редить об этом замполита, заливавшегося соловьем. Почувствовав на своем лице влагу, зам сразу же включил этот факт в свою речь:

– Вот я и говорю, мужики, у природы много парадоксов. Хотите пример? Ради Бога, не сходя с места. Сейчас на дворе ноябрь, погода мерзкая, ветер дует, холодно. Дождик моросит препротивнейший, но, что удивительно, теплый, – зам провел ладонью по щеке и слизнул влагу языком. – И вода соленая! А почему дождь идет с соленой водой? Вот то-то! У природы много загадок, ответы на которые не знает никто!

Ржавшие флагмана ответ знали…

Хлястик

Вы знакомы с Хлястиком? Уникальный боец был. Прозвище свое получил по наследству от приблудившейся к экипажу собачонки – двортерьера, поскольку ростом был чуть больше ее, такой же лохматый и пришибленный с виду. Из общей массы молодых матросов, пришедших на подводную лодку из учебного отряда, выделился буквально на второй-третий день службы на корабле.

В тот день в кабинет к заместителю командира прибежал дневальный:

– Товарищ капитан третьего ранга! Вас срочно вызывает замкомбрига по работе с личным составом!

– Что случилось, не знаешь?

– Нет.

Зам побежал в штаб, лихорадочно соображая по дороге, что могло произойти. На днях он поцапался по-крупному с заместителем комбрига Сахаренко – орали друг на друга так, что флагманский штурман прибежал из соседнего кабинета узнать, кого тут убивают. Как ни странно, но их спор разрешил командир дивизии, причем не в пользу Сахаренко. «Теперь Виктор Иванович будет стараться уестествить меня по любому поводу, лишь бы доказать, что он не дурак», – думал зам.

– Ну что, Андрей Геннадьевич, доигрались? Неуставные взаимоотношения у вас в экипаже! Молодого матроса избили до полусмерти! Где ваша работа, правдоискатель, а? Что вы можете доложить в свое оправдание?

– Пока ничего, товарищ капитан второго ранга, – спокойно ответил зам, чувствуя, как под кителем намокла тельняшка. «Ничего себе вводная,» – подумал он. – Схожу в казарму, разберусь, потом доложу.

– Так ты еще и не в курсе? – радостно воскликнул замкомбрига, резко переходя на «ты». – Отлично, отлично. Давай разбирайся, потом поговорим.

При входе в казарму зам столкнулся с доктором. Тот торопился осмотреть побитого матроса. В кубрике их встретила делегация годков:

– Никто его пальцем не трогал, товарищ капитан третьего ранга! Он сам в трюм свалился.

«Знакомая песня – в трюм свалился, об ящик ударился, поскользнулся и т.д.» – подумал зам. Боец лежал на койке животом вниз. Вся спина у него была в синяках, на голове – кровь.

– Он живой, док? – спросил зам.

– Сейчас осмотрю и скажу, – пробормотал доктор.

Пока док его осматривал, зам начал «пытать» годков, но те стояли насмерть, мол, не трогали, упал сам, предварительно напившись до поросячьего визга. Тем временем, док закончил осмотр.

– Ну что я могу сказать, Андрей Геннадьевич? Пьян в стельку, характер ранений похож на следы от падения в трюм. Неуставных взаимоотношений я здесь не наблюдаю.